Дневник Джеймса Гарнера. 28 апреля 1956 г.

«Я прибыл в Хайнд-Лейси. За окном непогожий вечер: дождь, ледяной ветер, слякоть. Городок встретил меня отчаянными птичьими криками и совершенно пустыми улицами. Пишу из придорожного кафе, отогреваясь на редкость противным кофе. Местечко, конечно, Богом забытое, но нельзя не заметить, что здесь довольно живописно. Шум большого города, бетон и машины остались далеко позади. От видов природы захватывает дух.
Я уже успел познакомиться с хозяином кафе, выспрашивая у него дорогу в нужное мне место. Он оказался весьма разговорчив и поведал много интересного...»

Мужчина кончил чтение и принялся сворачивать потрепанный листок.
— Подождите, но как же самое главное? — послышался удивленный голос собеседника после минутной паузы.
— О самом главном тот человек не сказал мне ни слова правды, — просто ответил Гарнер, откинувшись на спинку кресла. — Дальше я расскажу то, что видел собственными глазами.
Он немного помедлил. Взгляд его был задумчив, он едва заметно шевелил губами, будто пробуя на вкус все воспоминания, оживающие в памяти. Наконец, он собрался с мыслями.
— Место, в которое я попал, носит название Шепчущие дубы. Да-да, носит по сей день, — добавил он, заметив, как собеседник открыл рот, чтобы задать вопрос. — Там действительно потрясающие дубовые рощи и сильные ветры. И листва шелестит, шумит... Да... Красивое местечко. Хайнд-Лейси — крошечный город, а этот пригород и того меньше. Жилые дома можно чуть ли не по пальцам пересчитать. Все необходимое для жизни рядом, пара магазинов, больница, полицейский участок, школа. Местные редко выбираются в город. Вот новоприбывшим, конечно, жизнь в этой глуши поначалу кажется скучноватой. Но я освоился там быстро. Наверное, потому, что мне некогда было сидеть без дела. У меня была цель.
Собеседник кивнул. Джеймс Гарнер понимающе улыбнулся.
— Да... Та девочка. Коттедж ее семьи стоял в самом конце поселка, можно сказать на отшибе. Очень символично, — мужчина то ли хохотнул, то ли кашлянул. — Ее родители уверяли меня в гостиной, что боятся ее. Они предлагали мне большие деньги за мою помощь. За помощь, которую я не мог им оказать. Я, разумеется, знал это заранее, но эгоизм и нездоровый интерес к происходящему не позволили мне сказать им об этом сразу. Я с жадностью внимал каждому слову и с нетерпением ждал той минуты, когда эту девочку покажут мне.
То ли его прервал птичий гомон за окном, то ли непрошеная мысль. Впрочем, скоро он продолжил.
— Она не была кем-то необычным. В толпе детей вы бы ее не выделили. Если бы не выражение лиц ее родителей, я бы, наверное, почувствовал себя редкостным дураком. Я ведь проехал сотни миль по такому абсурдному, казалось бы, вызову. Но они были напуганы. И очень скоро мне пришлось лично убедиться в том, что их страхи не беспочвенны.